Отношение бориса к катерине в пьесе гроза. Борис и Катерина

Сцена первого свидания Катерины с Борисом самая поэтичная в пьесе А. Н. Островского «Гроза». Из душного и мрачного дома Кабановой мы попадаем в чудесный мир волжской природы. Очень хорошо сказал об окружающей красоте механик – самоучка Кулигин: «Тишина, воздух отличный, из-за Волги с лугов цветами пахнет, небо чисто…» Романтичность обстановке придают народные песни, в которых высказалась душа русского народа.

Об этой атмосфере красоты и свободы высказался в начале третьего явления Борис, «человек со стороны», который понимает, что всё это «русское, родное», а всё-таки привыкнуть не может к нравам города Калинова. «Точно сон какой вижу! Эта ночь, песни, свидания! Ходят обнявшись. Это так ново для меня, так хорошо, так весело!» - с восторгом говорит он сам себе.

Это первая встреча Катерины и Бориса, когда они могут рассказать друг другу о своих чувствах. В начале свидания трижды повторяется ремарка «молчание». Катерина в большом белом платке стоит, потупив глаза в землю. В душе женщины происходит страшная борьба между любовью к Борису и сознанием гибельности этой любви. Поэтому в начале встречи она ещё пытается бороться с любовью, как с искушением, как с грехом: «…ведь мне не замолить этого греха, не замолить никогда! Ведь он камнем ляжет на душу, камнем». Она причитает словно в исступлении, повторяя Борису: «загубил, загубил, загубил!» Но Борис не осознаёт драматизма ситуации, всего, что творится в душе женщины. Он живёт одной минутой, не заглядывая в будущее, уверяет Катерину, что любит её, жалеет и не погубит, что никто не узнает про их любовь. Катерина бросается в любовь, как в омут с головой: «Не жалей меня, губи меня! Пусть все знают, пусть все видят, что я делаю!» Она не побоялась Божьего суда, а людской суд ничего для неё не значит. В этот момент проявляются решительность и сила её характера, способность на безоглядные поступки ради любви.

Борис проявляет себя в этом эпизоде как робкий, нерешительный, малодушный человек. Он надеется только на то, что никто не узнает об их «беззаконной» любви, радуется тому, что в запасе целых три недели: «О, так мы погуляем!» Он совершенно не задумывается над тем, к чему приведёт эта связь, какая судьба ожидает любимую женщину.

Катерина же знает, что теперь ей не жить: «Как запрут на замок, вот смерть!» Влюблённые словно говорят на разных языках. Катерина, понимая, что падает в пропасть, говорит: « Теперь мне вдруг умереть захотелось!» Борис не понимает страданий любимой: «Зачем умирать, коли нам жить так хорошо?» В женщине прочно живёт сознание греха: «Говорят, даже легче бывает, когда за какой-нибудь грех здесь, на земле, натерпишься». Борис же не хочет думать ни о каком грехе: «Ну, что об этом думать, благо теперь-то хорошо!»

В этом эпизоде показано, насколько разные по своему характеру, по своей жизненной позиции Катерина и Борис, предугадывается трагическая развязка этой любовной истории. Борис не герой, он не имеет ни силы, ни решительности Катерины, ни способности любить самоотверженно, без оглядки. И уж, конечно, он не сможет защитить любимую женщину, спасти её от гибели, он не достоин её.

В своей статье «Луч света в темном царстве» А. Н. Доб-ролюбов писал: «"Гроза" есть, без сомнения, самое решитель-ное произведение Островского... В "Грозе" есть даже что-то освежающее и ободряющее».

«Гроза» была написана Островским после его путеше-ствия по Волге в составе литературной экспедиции. Эта поездка помогла драматургу точнее и ярче отобразить быт, нравы, общую атмосферу провинциальных городов XIX века, воссоздать типичные и яркие характеры.

Одна из ведущих линий в драме — отношения Катери-ны и Бориса, поскольку эти отношения играют большую роль в трагедии, разыгравшейся в пьесе.

Катерина — гордая, волевая, но впечатлительная и меч-тательная женщина. Она воспитывалась в атмосфере люб-ви и радости, жила среди набожных и любящих природу людей, была вольна распоряжаться своей жизнью, как хо-тела, поэтому она и сейчас часто и с радостью вспоминает родной дом. Теперь же она замужем за слабым, безволь-ным, находящимся в полном подчинении у матери Тихо-ном. Одухотворенная, поэтическая, светлая и романтичес-кая натура, она попала в дом, где царят жесткие законы, ложь, лицемерие, ханжество, где властвует самодурка Ка-баниха, которая больше никому жизни не дает. Свободо-любивая и открытая Катерина постоянно ощущает на себе тяжкий моральный гнет свекрови, она вынуждена терпе-ливо сносить ее несправедливые бесконечные упреки. Этот дом для нее — тюрьма, все здесь делается «из-под нево-ли». Рядом с Катериной нет родственной души, человека, который сумел бы понять ее и поддержать.

Но вот в городе появляется Борис, который отличается от других жителей Калинова внешностью, манерами, евро-пейской одеждой, образованностью. Не зная его внутрен-него мира, Катерина создает в своей душе образ, непохо-жий на реального Бориса своими качествами, но способ-ный вызвать глубокую и самозабвенную ее любовь.

Кто же такой Борис на самом деле, каков он? С детства Борис воспитывался с сестрой в Москве. Родители любили их и дали превосходное образование, однако потом умерли от холеры: «Мы с сестрой сиротами и остались». А после умерла и бабка Бориса, оставив все наследство дяде — самодуру и грубияну, но самому богатому в городе челове-ку — Дикому, наказав, чтобы он выплатил нужную долю племянникам, если они будут с ним почтительны. Однако не такой человек Дикой, чтобы расстаться со своими день-гами. И Борис терпеливо сносит издевательства дяди, бу-дучи заранее уверенным, что ни он, ни сестра не получат от Дикого ни копейки.

Полюбив Катерину, Борис не задумывается о будущем, о том несчастье, которое он может принести замужней жен-щине, очевидное для окружающих. Даже недалекий, но свободолюбивый Кудряш с тревогой предупреждает его: «Эх, Борис Григорьич, бросить надоть!.. Ведь это значит, вы ее совсем загубить хотите... А ведь здесь какой народ! Сами знаете. Съедят, в гроб вколотят... Только вы смотрите — себе хлопот не наделайте, да и ее-то в беду не введите! Положим, хоть у нее муж и дурак, да свекровь-то больно люта». Не думает о Катерине Борис, идет на поводу у сво-его чувства, и в этом сказываются его бесхарактерность, отсутствие жизненных ориентиров и четких нравственных принципов.

Для искренней и глубоко религиозной Катерины лю-бовь к Борису — это грех, и не только перед законным мужем, но и перед Богом. Это причина ее внутреннего кон-фликта, совесть ее неспокойна. Однако в Борисе Катерина видит сильную личность, способную дать ей поддержку и защиту, освободить от тесноты и духоты дома Кабанихи. Любовь Катерины — сильная, глубокая, самозабвенная, в жертву этому чувству девушка готова принести даже соб-ственные моральные принципы: «Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда?»

И все-таки, совершая свободный выбор, Катерина очень тяжело переживает свою измену. Для нее это грех против совести, но она готова пожертвовать жизнью ради люби-мого, зная, что любые грехи искупаются страданием. Не людская молва ее тревожит, а чистота собственной души, и мы видим, что до самого трагического конца Катерина не изменяет себе. Материал с сайта

А что Борис? Когда в начале первого свидания Кате-рина гонит его, в отчаянье восклицая: «Ну как же ты не загубил меня, коли я, бросивши дом, ночью иду к те-бе», — Борис малодушно оправдывается: «Ваша воля была на то». Такова вся его любовь — слабая, нереши-тельная, вялая, способная брать, но не отдавать. Ведь и терять-то ему по большому счету нечего: в городе он человек новый, как приехал, так и уедет, «вольный ка-зак». Узнав, что их связь раскрыта, он уезжает по пове-лению дяди, бросая любимую женщину одну, несмотря на то что мог спасти ее, забрав с собой, несмотря на недоброе предчувствие. Его хватает лишь на причитание: «Только одного и надо у Бога просить, чтоб она умерла поскорее, чтоб ей не мучиться долго». Таким образом, любовь не возвысила и не окрылила его, а лишь оказалась новой, тяжелой ношей, усугубившей его положение в жизни. Таких людей, как Борис, жизненные испытания не зака-ляют, а сильнее пригибают к земле.

Катерина же даже своей смертью выразила протест про-тив темноты, дикости, ограниченности патриархального быта, против душной атмосферы Калинова, и в этом про-тесте раскрылась вера автора в духовную силу русского человека и ожидание грядущих перемен в русской обще-ственной жизни.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

отношения катерины и бориса гроза
островский гроза отношения катерины и бориса
катерина и бориса в грозе
в чем трагизм отношений катерины и бориса
отношение екатерины и бориса

В положении Катерины мы видим, что, все «идеи», внушенные ей с детства, все принципы окружающей среды — восстают против ее естественных стремлений и поступков. Страшная борьба, на которую осуждена молодая женщина, совершается в каждом слове, в каждом движении драмы, и вот где оказывается вся важность вводных лиц, за которых так упрекают Островского. Всмотритесь хорошенько: вы видите, что Катерина воспитана в понятиях, одинаковых с понятиями среды, в которой живет, и не может от них отрешиться, не имея никакого теоретического образования. Рассказы странниц и внушения домашних хоть и перерабатывались ею по-своему, но не могли не оставить безобразного следа в ее душе: и действительно, мы видим в пьесе, что Катерина, потеряв свои радужные мечты и идеальные, выспренние стремления, сохранила от своего воспитания одно сильное чувство — страх каких-то темных сил, чего-то неведомого, чего она не могла бы объяснить себе хорошенько, ни отвергнуть. За каждую мысль свою она боится, за самое простое чувство она ждет себе кары; ей кажется, что гроза ее убьет, потому что она грешница, картины геенны огненной на стене церковной представляются ей уже предвестием ее вечной муки... А все окружающее поддерживает и развивает в ней этот страх: Феклуши ходят к Кабанихе толковать о последних временах; Дикой твердит, что гроза в наказание нам посылается, чтоб мы чувствовали; пришедшая барыня, наводящая страх на всех в городе, показывается несколько раз с тем, чтобы зловещим голосом прокричать над Катериною: «Все в огне гореть будете в неугасимом». Все окружающие полны суеверного страха, и все окружающие, согласно с понятиями и самой Катерины, должны смотреть на ее чувство к Борису как на величайшее преступление. Даже удалой Кудряш, esprit-fort * этой среды, и тот находит, что девкам можно гулять с парнями сколько хочешь — это ничего, а бабам надо уж взаперти сидеть. Это убеждение так в нем сильно, что, узнав о любви Бориса к Катерине, он, несмотря на свое удальство и некоторого рода бесчинство, говорит, что «это дело бросить надо». Всё против Катерины, даже и ее собственные понятия о добре и зле; все должно заставить ее — заглушить свои порывы и завянуть в холодном и мрачном формализме семейной безгласности и покорности, без всяких живых стремлений, без воли, без любви, — или же научиться обманывать людей и совесть. <…>

Обстановка, в которой живет Катерина, требует, чтобы она лгала и обманывала; «без этого нельзя, — говорит ей Варвара, — ты вспомни, где ты живешь; у нас на этом весь дом держится. И я не обманщица была, да выучилась, когда нужно стало». Катерина поддается своему положению, выходит к Борису ночью, прячет от свекрови свои чувства в течение десяти дней... Можно подумать: вот и еще женщина сбилась с пути, выучилась обманывать домашних и будет развратничать втихомолку, притворно лаская мужа и нося отвратительную маску смиренницы! Нельзя было бы строго винить ее и за это: положение ее так тяжело! Но тогда она была бы одним из дюжинных лиц того типа, который так уже изношен в повестях, показывавших, как «среда заедает хороших людей». Катерина не такова: развязка ее любви при всей домашней обстановке — видна заранее, еще тогда, как она только подходит к делу. Она не занимается психологическим анализом и потому не может высказывать тонких наблюдений над собою; что она о себе говорит, так уж это, значит, сильно дает ей знать себя. А она, при первом предложении Варвары о свидании ее с Борисом, вскрикивает: «нет, нет, не надо! что ты, сохрани господи: если я с ним хоть раз увижусь, я убегу из дому, я уж не пойду домой ни за что на свете!» Это в ней не разумная предосторожность говорит, — это страсть; и уж видно, что как она себя ни сдерживала, а страсть выше ее, выше всех ее предрассудков и страхов, выше всех внушений. слышанных ею с детства. В этой страсти заключается для нее вся жизнь; вся сила ее натуры, все ее живые стремления сливаются здесь. К Борису влечет ее не одно то, что он ей нравится, что он и с виду и по речам не похож на остальных, окружающих ее; к нему влечет ее и потребность любви, не нашедшая себе отзыва в муже, и оскорбленное чувство жены и женщины, и смертельная тоска ее однообразной жизни, и желание воли, простора, горячей, беззапретной свободы. Она все мечтает, как бы ей «полететь невидимо, куда бы захотела»; а то такая мысль приходит: «кабы моя воля, каталась бы я теперь на Волге, на лодке, с песнями, либо на тройке на хорошей, обнявшись»... «Только не с мужем», — подсказывает ей Варя, и Катерина не может скрыть своего чувства и сразу ей открывается вопросом: «а ты почем знаешь?» Видно, что замечание Варвары для нее самой объяснило многое: рассказывая так наивно свои мечты, она еще не понимала хорошенько их значения. Но одного слова достаточно, чтобы сообщить ее мыслям ту определенность, которую она сама боялась им дать. До сих пор она еще могла сомневаться, точно ли в этом новом чувстве то блаженство, которого она так томительно ищет. Но раз произнесши слово тайны, она уже и в мыслях своих от нее не отступится. Страх, сомнения, мысль о грехе и о людском суде — все это приходит ей в голову, но уже не имеет над нею силы; это уж так, формальности, для очистки совести. В монологе с ключом (последнем во втором акте) мы видим женщину, в душе которой решительный шаг уже сделан, но которая хочет только как-нибудь «заговорить» себя. Она делает попытку стать несколько в сторону от себя и судить поступок, на который она решалась, как дело постороннее; но мысли ее все направлены к оправданию этого поступка. «Вот, — говорит, — долго ли погибнуть-то... В неволе-то кому весело... Вот хоть я теперь — живу, маюсь, просвету себе не вижу... свекровь сокрушила меня»... и т.д. — всё оправдательные статьи. А потом еще облегчительные соображения: «видно уже, судьба так хочет... Да какой же и грех в этом, если я на него взгляну раз... Да хоть и поговорю-то, так всё не беда. А может, такого случая-то еще во всю жизнь не выйдет...» Этот монолог возбудил в некоторых критиках охоту иронизировать над Катериною как над бесстыжею ипокриткою * ; но мы не знаем большего бесстыдства, как уверять, будто бы мы или кто-нибудь из наших идеальных друзей не причастен таким сделкам с совестью... В этих сделках не личности виноваты, а те понятия, которые им вбиты в голову с малолетства и которые так часто противны бывают естественному ходу живых стремлений души. Пока эти понятия не выгнаны из общества, пока полная гармония идей и потребностей природы не восстановлена в человеческом существе, до тех пор подобные сделки неизбежны. Хорошо еще и то, если, делая их, приходят к тому, что представляется натурою и здравым смыслом, и не падают под гнетом условных наставлений искусственной морали. Именно на это и стало силы у Катерины, и чем сильнее говорит в ней натура, тем спокойнее смотрит она в лицо детским бредням, которых бояться приучили ее окружающие. Поэтому нам кажется даже, что артистка, исполняющая роль Катерины на петербургской сцене, делает маленькую ошибку, придавая монологу, о котором мы говорим, слишком много жара и трагичности. Она, очевидно, хочет выразить борьбу, совершающуюся в душе Катерины, и с этой точки зрения она передает трудный монолог превосходно. Но нам кажется, что сообразнее с характером и положением Катерины в этом случае — придавать ее словам больше спокойствия и легкости. Борьба, собственно, уже кончена, остается лишь небольшое раздумье, старая ветошь покрывает еще Катерину, и она мало-помалу сбрасывает ее с себя. Окончание монолога выдает ее сердце. «Будь что будет, а я Бориса увижу», — заключает она и в забытьи предчувствия восклицает: «ах, кабы ночь поскорей!»

Такая любовь, такое чувство не уживется в стенах кабановского дома, с притворством и обманом. Катерина хоть и решилась на тайное свидание, но в первый же раз, в восторге любви, говорит Борису, уверяющему, что никто ничего не узнает: «Э, что меня жалеть, никто не виноват, — сама на то пошла. Не жалей, губи меня! Пусть все знают, пусть все видят, что я делаю... Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли людского суда?»

И точно, она ничего не боится, кроме лишения возможности видеть ее избранного, говорить с ним, наслаждаться с ним этими летними ночами, этими новыми для нее чувствами. Приехал муж, и жизнь ей стала не в жизнь. Надо было таиться, хитрить; она этого не хотела и не умела; надо было опять воротиться к своей черствой, тоскливой жизни, — это ей показалось горче прежнего. Да еще надо было бояться каждую минуту за себя, за каждое свое слово, особенно перед свекровью; надо было бояться еще и страшной кары для души... Такое положение невыносимо было для Катерины: дни и ночи она все думала, страдала, экзальтировала свое воображение, и без того горячее, и конец был тот, что она не могла вытерпеть — при всем народе, столпившемся в галерее старинной церкви, покаялась во всем мужу. Первое движение его было страх, что скажет мать. «Не надо, не говори, матушка здесь», — шепчет он растерявшись. Но мать уже прислушалась и требует полной исповеди, в заключение которой выводит свою мораль: «что, сынок, куда воля-то ведет?»

Трудно, конечно, более насмеяться над здравым смыслом, чем как делает это Кабаниха в своем восклицании. Но в «темном царстве» здравый смысл ничего не значит: с «преступницею» приняли меры, совершенно ему противные, но обычные в том быту: муж, по повелению матери, побил маненько свою жену, свекровь заперла ее на замок и начала есть поедом...

Кончены воля и покой бедной женщины: прежде хоть ее попрекнуть не могли, хоть могла она чувствовать свою полную правоту перед этими людьми. А теперь ведь, так или иначе, она перед ними виновата, она нарушила свои обязанности к ним, принесла горе и позор в семью; теперь самое жестокое обращение с ней имеет уже поводы и оправдание. Что остается ей?

<…>Менее невозможности представляло бы другое решение — бежать с Борисом от произвола и насилия домашних. Несмотря на строгость формального закона, несмотря на ожесточенность грубого самодурства, подобные шаги не представляют невозможности сами по себе, особенно для таких характеров, как Катерина. И она не пренебрегает этим выходом, потому что она не отвлеченная героиня, которой хочется смерти по принципу. Убежавши из дому, чтобы свидеться с Борисом, и уже задумывая о смерти, она, однако, вовсе не прочь от побега; узнавши, что Борис едет далеко, в Сибирь, она очень просто говорит ему: «возьми меня с собой отсюда». Но тут-то и всплывает перед нами на минуту камень, который держит людей в глубине омута, названного нами «темным царством». Камень этот — материальная зависимость. Борис ничего не имеет и вполне зависит от дяди — Дикого; Дикой с Кабановыми уладили, чтоб его отправить в Кяхту, и, конечно, не дадут ему взять с собой Катерину. Оттого он и отвечает ей: «нельзя, Катя; не по своей воле я еду, дядя посылает, уж и лошади готовы», и пр. Борис — не герой, он далеко не стоит Катерины, она и полюбила-то его больше на безлюдье. Он хватил «образования» и никак не справится ни с старым бытом, ни с сердцем своим, ни с здравым смыслом, — ходит точно потерянный. Живет он у дяди потому, что тот ему и сестре его должен часть бабушкина наследства отдать, «если они будут к нему почтительны». Борис хорошо понимает, что Дикой никогда не признает его почтительным и, следовательно, ничего не даст ему; да этого мало. Борис так рассуждает: «нет, он прежде наломается над нами, наругается всячески, как его душе угодно, а кончит все-таки тем, что не даст ничего или так, какую-нибудь малость, да еще станет рассказывать, что из милости дал, что и этого бы не следовало». А все-таки он живет у дяди и сносит его ругательства; зачем? — неизвестно. При первом свидании с Катериной, когда она говорит о том, что ее ждет за это, Борис прерывает ее словами: «ну, что об этом думать, благо нам теперь хорошо». А при последнем свидании плачется: «кто ж это знал, что нам за нашу любовь так мучиться с тобой! Лучше бы бежать мне тогда!» Словом, это один из тех весьма нередких людей, которые не умеют делать того, что понимают, и не понимают того, что делают. Тип их много раз изображался в нашей беллетристике — то с преувеличенным состраданием к ним, то с излишним ожесточением против них. Островский дает их нам так, как они есть, и с особенным ему уменьем рисует двумя-тремя чертами их полную незначительность, хотя, впрочем, не лишенную известной степени душевного благородства. О Борисе нечего распространяться он, собственно, должен быть отнесен тоже к обстановке, в которую попадает героиня пьесы. Он представляет одно из обстоятельств, делающих необходимым фатальный конец ее. Будь это другой человек и в другом положении — тогда бы и в воду бросаться не надо. Но в том-то и дело, что среда, подчиненная силе Диких и Кабановых, производит обыкновенно Тихонов и Борисов, неспособных воспрянуть и принять свою человеческую природу, даже при столкновении с такими характерами, как Катерина. Мы сказали выше несколько слов о Тихоне; Борис — такой же в сущности, только «образованный». Образование отняло у него силу делать пакости, — правда; но оно не дало ему силы противиться пакостям, которые делают другие; оно не развило в нем даже способности так вести себя, чтобы оставаться чуждым всему гадкому, что кишит вкруг него. Нет, мало того, что не противодействует, он подчиняется чужим гадостям, он волей-неволей участвует в них и должен принимать все их последствия. Но он понимает свое положение, толкует о нем и нередко даже обманывает, на первый раз, истинно живые и крепкие натуры, которые, судя по себе, думают, что если человек так думает, так понимает, то так должен и делать. Смотря с своей точки, этакие натуры не затруднятся сказать «образованным» страдальцам, удаляющимся от горестных обстоятельств жизни: «возьми и меня с собой, я пойду за тобою всюду». Но тут-то и окажется бессилие страдальцев; окажется, что они и не предвидели, и что они проклинают себя, и что они рады бы, да нельзя, и что воли у них нет, а главное — что у них нет ничего за душою и что для продолжения своего существования они должны служить тому же самому Дикому, от которого вместе с нами хотели бы избавиться...

Ни хвалить, ни бранить этих людей нечего, но нужно обратить внимание на ту практическую почву, на которую переходит вопрос; надо признать, что человеку, ожидающему наследства от дяди, трудно сбросить с себя зависимость от этого дяди, и затем надо отказаться от излишних надежд на племянников, ожидающих наследства. хотя бы они и были «образованы» по самое нельзя. Если тут разбирать виноватого, то виноваты окажутся не столько племянники, сколько дяди, или, лучше сказать, их наследство.

Добролюбов Н.А. "Луч света в темном царстве"

Замечательные и справедливые слова сказал о пье-се «Гроза» в своем письме А. Н. Островскому В. П. Бот-кин: «Никогда вы не раскрывали так своих поэтиче-ских сил, как в этой пьесе... В «Грозе» вы взяли такой сюжет, который насквозь исполнен поэзии,— сюжет, невозможный для того, кто не обладает поэтическим творчеством... Любовь Катерины принадлежит к тем же явлениям нравственной природы, к каким при-надлежат мировые катаклизмы в природе физиче-ской...».

Итак, Катерина влюблена в Бориса. Прочитав эту строчку, можно только вздохнуть: «Что ж, любви все возрасты покорны...», а можно глубоко задуматься, потому что любовь к Борису стала для героини «Гро-зы» настоящей трагедией, усилив ту драму, которую она переживала, оказавшись в «темном царстве».

Катерина — девушка тонкая, мечтательная, по-этичная. Это человек высоконравственный, просто-душный, безыскусный в отношениях с людьми. Она не умеет лгать, притворяться, скрывать свои чувства. Чувствует она глубоко, поэтому, раз увидев Бориса и полюбив его, уже не может ничего с собой поделать. «Разве я хочу об нем думать? — рассуждает она.— Да что делать, коли из головы нейдет. Об чем ни заду-маю, а он так и стоит перед глазами». Для замужней Катерины, верной своему мужу и набожной, эта лю-бовь становится настоящей нравственной пыткой. «Точно я стою над пропастью и меня кто-то туда тол-кает, а удержаться мне не за что»,— так описывает она свое состояние.

Будучи доброй, Катерина жалеет мужа, которого никогда не любила и не любит, с которым она никогда не сможет быть счастливой. Он слабый, безвольный человек, позволяющий унижать себя на глазах жены.

Борис и Катерина не могут видеться, потому что за-мужних дам держат в Калинове под семью замками. Разрешить проблему берется сестра Тихона, Варвара, для которой давно не существует никаких нравствен-ных преград. «И я не обманщица была,— говорит она о себе,— да выучилась, когда нужно стало». Едва ли у Катерины получилось бы освоить эту науку.

Поначалу сопротивляясь, Катерина все-таки при-нимает услуги Варвары. Она не может больше нахо-диться в удушливой атмосфере ханжества, несвобо-ды, самодурства, да и свою любовь побороть не в си-лах. Героиня идет на великий грех — решается встретиться с Борисом. Судьба благоволит этому: Ка-баниха отправляет сына из дому. Сложившуюся си-туацию Катерина переживает мучительно, но преодо-леть ее она не может. Несколько встреч с Борисом ос-вещают ее жизнь лучами счастья, но ненадолго.

Борис находится в зависимом положении от своего дяди, купца Дикого. Он сирота, а бабушка его в заве-щании распорядилась о том, чтобы долю наследства Борис получил только после совершеннолетия и толь-ко при условии почтительного отношения к дяде, что в принципе невозможно. Не потому что Борис не ува-жителен к старшим, а потому что на Дикого, властно-го, грубого, бессовестного и хитрого человека, уго-дить невозможно. Тем не менее Борис продолжает жить в доме дяди, терпеливо снося все оскорбления. В его характере нет той силы, которая помогла бы ему превозмочь обстоятельства.

Попав в Калинов, Борис, так же как и Катерина, чувствует себя неуютно. «Больно трудно мне здесь, без привычки-то! — говорит он. — Все на меня как-то дико смотрят, точно я здесь лишний, точно мешаю им». Неожиданной напастью для него становится лю-бовь. «Загнан, забит,— восклицает он,— а тут еще сдуру-то влюбляться вздумал».

Борис не может побороть свои чувства. «Уж я коли полюбил...»,— говорит он, открывая свою тайну Куд-ряшу, и не заканчивает фразу, потому что и так все ясно. Однако и первого шага он сделать не может. Варвара оказывается куда проворнее его. Борис при-нимает ее услугу, а вот ответить за содеянное не умеет. Наказанный дядей, он послушно отправляется в Си-бирь. На просьбу Катерины взять ее с собой Борис от-вечает отказом — он дяди остерегается. Борис факти-чески предает Катерину, бросая ее в таком положе-нии.

Героиня оказывается сильнее Бориса. Именно она, не умеющая лгать, во всеуслышание говорит о своей любви. Она бросает вызов «темному царству», кинув-шись в бездну. Борис, конечно, сочувствует Катерине, но единственное, чем он оказывается в силах ей по-мочь,— это пожелать ей смерти.

Островский показал Катерину женщиной, которая «забита средой», но вместе с тем он наделил ее поло-жительными качествами сильной натуры, способной до конца противостоять деспотизму. О Борисе же кри-тик Н. Добролюбов говорил, что он тот же Тихон, только «образованный». «Образование отняло у него силу делать пакости... но оно не дало ему силы проти-виться пакостям, которые делают другие...».

Возможно, будет полезно почитать: